«Добавлять в мир красоты, чтобы его не поглотила агрессия и негатив» – российский художник и скульптор Саша Фролова о своей миссии в искусстве.
Саша Фролова – российский художник и скульптор. Осуществляет художественную практику в сфере перформанса и скульптуры. С 2019 года член Творческого союза художников России и Международной федерации художников в секции «Новейшие течения», финалист «Премии Кандинского», в номинации «Молодой художник. Проект года», финалист Премии ARTE LAGUNA 12.13. Окончила художественную школу при МГХПА им. С.Г. Строганова. Национальный Институт дизайна при Союзе дизайнеров России, специальность «Графический дизайн». Окончила курс «Новые художественные стратегии», специальность «современное искусство», Институт проблем современного искусства.
Фото: Анна Аристова, 2019
Вы решили стать художником. Но не простым, а художником в современном мире, наполненном новейшими технологиями. Основной материал – латекс – для ваших произведений был выбран не случайно?
Я создаю надувные скульптуры, работая с разными материалами и техниками, но известна, прежде всего, благодаря тому, что работаю с латексом. Латекс – мой основной и самый любимый материал для создания костюмов, скульптур и масштабных инсталляций. Я работаю с ним с 2008 года. Это очень чувствительный и сложный в работе материал, он боится УФ-лучей и времени. Но мне нравится его эфемерность, воздушность, мягкость и гладкость, и при этом эмоциональность и позитивность. Мне кажется, что надувные объекты создают ощущение живых существ, формы мягкой и теплой, а гладкость материала напоминает кожу. Для меня также большое значение имеет принцип формообразования, который диктует этот материал. Форма раздувается, растягивается, благодаря чему получается округлой, с плавными изгибами, биоморфной. Этого эффекта сложно добиться при высекании из мрамора или при лепке из гипса. Сам материал создаёт форму, и меня увлекает это сотворчество, всегда интересно, как раздуется выкройка, пытаешься просчитать это заранее. Одним словом, это очень увлекательный процесс. Мои латексные объекты чаще всего состоят из отдельных надувных модулей-камер, склеенных вместе в единую форму, либо закреплённых на металлический или пластиковый каркас.
Фото: Анна Аристова, 2019
С какими ещё технологиями планируете работать вплотную в перспективе?
В 2013 году я начала делать надувные пневмоскульптуры из ткани и различных плёнок. Это совсем другая технология. Создается 3d-макет, потом по нему делается выкройка и форма сшивается из ткани или сваривается из ТПУ-пленки, а подача воздуха и давление в ней поддерживается за счет постоянно работающего электрического компрессора. Такая технология даёт возможность работать с ещё большим масштабом, что меня тоже очень привлекает. Мне бы хотелось в будущем попробовать себя в текстильной архитектуре.
У вас был совместный с благотворительным фондом «Друзья» проект: новогодняя инсталляция SparkleTree специально для «Карлтон Москва». В чем была задумка?
Специально для The Carlton, Moscow совместно с благотворительным фондом «Друзья» я создала новогоднюю инсталляцию SparkleTree – воздушную скульптуру, украсившую интерьер лобби отеля на праздничный период. Прозрачный футуристичный объект заключает в себе привычную ёлку золотого цвета. Внешняя оболочка, напоминающая мыльный пузырь, создаёт ощущение эфемерности и мимолетности праздника. А новогодние гирлянды и золотистые ветви, отражаясь и преломляясь в зеркальных элементах, вызывают ассоциации с блеском ёлочных украшений и брызгами шампанского. Своим объектом я хотела напомнить о том, что Новый год – время подарков и маленьких чудес, это идеальное время для благотвори- тельности и добрых дел, возможность помочь нуждающимся и почувствовать себя немного волшебником.
Скульптурный костюм Fontes Amoris. Pink, 2020 Фото: Глеб Ладыгин DOP: Екатерина Бугрова
Вы являетесь финалистом «Премии Кандинского». Творчество известного русского художника близко вам?
Меня всегда привлекало творчество художников начала ХХ века, но творчество Василия Кандинского оказало на меня особенно большое влияние. Василий Кандинский – основоположник абстракционизма, человек, перевернувший привычное представление о живописи, вписавший своё имя в мировую историю искусства. Он открыл абстрактное искусство и был первым, кто теоретически обосновал его принципы. Когда мне было 18 лет, я впервые увидела в Третьяковской галерее его картину «Композиция VII» – это монументальное полотно, одно из самых известных художественных произведений Кандинского. Большой размер произведения предполагает своеобразное «погружение» внутрь полотна, создаёт некий эффект присутствия и сопричастности происходящему. Картина оказала на меня сильное впечатление, её созерцание стало глубоким переживанием и помогло в выборе моего жизненного пути. Стоя перед этой картиной, я поняла, что хочу быть художником. Похожая история произошла и с Кандинским. Известно, что впечатление от кар- тины Клода Моне «Стог сена» повлияло на выбор его творческого пути. Я считаю, что творчество Кандинского, его достижения в поисках новых возможностей выражения в живописи и нового понимания искусства, актуальны и сегодня. И мне очень близки идеи синтеза Кандинского, соединения цвета и звука.
CAROUSEL. Gold edition. Надувная скульптура. Московский музей современного искусства
Фото: Алексей Народицкий, 2020
Расскажите о влиянии на ваш стиль художника Андрея Бартенева. У вас были совместные проекты?
Я ученица Андрея Бартенева. Перформанс пони- маю как движущуюся скульптуру и в этом продолжаю направление, в котором работает Андрей. Я была ассистентом Бартенева в течение 10 лет, но первый перформанс сделала уже через два месяца после знакомства с ним. Мы сразу погружались в атмосферу «делания», заражались этим азартом и жаждой творения. Андрей вселял такую мощь вдохновения, и при этом доверял такую ответственность, от осознания которой захватывало дух. Включалось какое-то неуёмное любопытство к жизни, к искусству, хотелось смотреть, узнавать, насыщаться и пробовать, пробовать, делать! Андрей на меня действовал и действует до сих пор как некий небесный переключатель: щёлк – и внутри включается некий дополнительный двигатель, моторчик творчества, а потом оказывается, что это настоящая турбина, которая выносит тебя в совсем иную искрящую жизнь, к новым возможностям, на новый удивительный гори- зонт… Да, это нескончаемый труд, это процесс без сна и отдыха 25 часов в сутки. Твоя жизнь превращается в искусство, ты забываешь есть и пить, тебе снятся но- вые стихи, скульптуры, перформансы, картины, приходят образы новых произведений. Школа Бартенева, не- смотря на то что не имела ни конкретного воплощения, ни места, стала явлением российской художественной жизни рубежа 90-х – 2000-х. И дала начало целой плеяде молодых и ярких художников – учеников Бартенева, его ассистентов, соратников и друзей. Искусство Бартенева, его пример, пересечение с его путём и даже мимолетное наблюдение за его жизнью учит очень многому и оставляет неизгладимое впечатление. Работая или ассистируя ему, получаешь уникальный опыт, который передаётся забытым в наши дни способом от Мастера – Ученику, классическим методом обучения искусству эпохи Возрождения. Бартенев на российской художественной сцене стал первым и самым ярким и смелым пролагателем пути нового искусства, новых методов, новой свободы. Некоего нового мультимедийного и мультижанрового искусства – искусства синтеза, по- тока. Это исследование границ искусства и способов их преодоления, которое рождает новые языки, новые миры, новую визуальность. При этом важной и уникальной чертой бартеневского круга и мира всегда была позитивность и оптимизм, внутренний свет.
Саша Фролова и Ирина Воителева, «Перформанс в Екатерининском зале Большого Царицынского Дворца», 2018 Съёмка для TUSH Magazine.
Расскажите об участии в проекте «Большая опера» на телеканале «Культура», это был интересный опыт для вас?
Последние несколько лет я также активно работа- ла как художник по костюмам для театра и оперы. В том числе я была художником на трёх сезонах проекта «Большая опера» на телеканале «Культура». Этот опыт меня очень вдохновил и вывел на некую новую ступень. Работать с оперным материалом оказалось невероятно интересно, и в этом направлении я вижу для себя большой потенциал. Работа с оперой времён барокко вдохновила меня на создание костюмов в этом стиле. Мне захотелось пофантазировать на эту тему и по-своему обыграть её. Так, в 2018 году у меня появилась возможность создать серию костюмов и перформанс, по- священный Марии Антуанетте и её эпохе. Неожиданно для меня он стал очень популярным. За год я объехала с этим перформансом весь мир. А также в ноябре 2018 года состоялась премьера оперы «Волшебная флейта» в театре «Геликон опера», для которого я придумала и создала костюмы. Это был мой первый крупный проект как художника по костюмам в театре и непростой, но очень важный опыт для меня. Режиссёр спектакля Илья Ильин перенёс действие в парк аттракционов, поэтому и образы получились яркими, смелыми, вдохновлёнными поп-культурой. Теперь спектакль – в репертуаре театра, и вы можете его увидеть. Вообще же, меня привлекает идея синтеза классического и современного искусства, новых интерпретаций и прочтений классического материала, экспериментов в этом направлении. И я планирую делать большие синтетические перформансы с участием балетных танцоров и цирковых артистов, оркестра, классической музыки, оперы и электронной музыки. Будущее искусства я вижу в синтезе. Мне нравится работать в разных жанрах и объединять их. На мой взгляд, искусство будет развиваться в сторону синтетических проектов, которые эмоционально воздействуют на зрителя здесь и сейчас.
Какие скульптурные проекты вы могли бы выделить как самые любимые для вас? И какие костюмы стали наиболее «запавшими в душу»?
Наверное, самой любимой до сих пор является моя первая скульптура из латекса, которая называлась «Люболет». Я создала её в 2008 году для выставки, посвященной инопланетянам и всему внеземному. «Люболет» – это фантазия на тему того, как мог бы выглядеть космический корабль, если бы топливом его стала энергия любви. Корабль рассчитан на двух астронавтов-люболетян, и взлететь он может лишь при абсолютной взаимности и симметричности их чувств. Вместе со скульптурой были созданы и два костюма- скафандра и перформанс. Эта скульптура дала начало серии объектов под названием «Псионика» – скульптур-псевдомашин, использующих в своей работе энергии сознания и психики человека. Я определяю себя как художника-визионера. В своём творчестве я пытаюсь предугадать будущее, создавая его инновационную эстетику уже сегодня. Мои произведения, от скульптур до перформансов, отличает гибкость, подвижность и текучесть — свойства, которые будут определять жизнь и modusoperandi будущих поколений. За- дачей художника я вижу создание нового: новых форм, новых идей, новых жанров, создание того, что раньше никогда не существовало. В данном случае под словом «художник» я подразумеваю не столько человека с мольбертом, а скорее мечтателя и фантазера, человека АРТ-ОБЪЕКТ Саша Фролова и Ирина Воителева, «Перформанс в Екатерининском зале Большого Царицынского Дворца», 2018 Съёмка для TUSH Magazine. 72 LUXURY HOME РОСКОШНЫЙ ДОМ 73 со смелыми и опережающими время идеями. Я считаю, что именно художники двигают прогресс человечества, придумывают и создают будущую реальность. Работая в направлении пост-поп визуального языка, я пытаюсь найти свой собственный уникальный подход к созданию формы с использованием биоморфных, текучих и упрощённых геометрических абстракций. Мою практику характеризует создание новых мифологий, обращение к барочному сознанию и поэтизация цифровой визуальности. Я использую визуальный язык поп-арта и архетипы популярной культуры, узнаваемые образы, хранящиеся в коллективном бессознательном.
Вы как-то сказали, что «искусство теряет свою функцию красоты». Что вы имели в виду и как сейчас вы можете обозначить понятие современного искусства?
Во всём, что я делаю, я стремлюсь добиться эффекта фасцинации. Слово «фасцинация» мне очень нравится, в искусстве оно означает некое «заворожение», когда ты не можешь оторвать взгляд, тебя притягивает то, что ты видишь, и чаще всего ты не понимаешь почему. Мне хочется давать зрителю свободу для интерпретаций. В этом есть свобода современного искусства: каждый может понимать, чувствовать и интерпретировать его по-своему. И мне хочется, чтобы зритель попытался не понять, а именно почувствовать форму, заворожиться, застыть, восхититься, перестать анализировать и начать воспринимать. Восприятие искусства начинается не от понимания, а от контакта между произведением искусства и сознанием зрителя, важно живое восприятие. Мои скульптуры – временны, не вечны. И в этом смысле моё искусство – гимн эфемерности. Мои фор- мы – это фантазии, которые в любой момент, как мыльный пузырь, могут лопнуть, исчезнуть, рассеяться. Но они вызывают живые эмоции, меняют настроение, воз- действуют на зрителя и для меня это важнее вечности. Я отказываюсь от вечности ради красоты в моменте.
Что для вас создание объектов искусства, может быть миссия? Если да, то в чем она заключается?
Я считаю, что искусство должно быть добрым и красивым. Позитивно заряженное современное искусство по-прежнему встречается редко, но в последнее время это направление становится все более популярным. Информационное поле в настоящее время пере- насыщено негативом, и зритель все больше нуждается в искусстве, вызывающем яркие положительные эмоции, переключающем сознание как через образ, форму, так и через взаимодействие и игру. Поэтому я пытаюсь дать зрителю возможность хотя бы на полчаса забыть, что он на выставке, забыть об окружающей его реальности и предложить ему вместо неё другую, параллельную, с другими формами и цветами, реальность, которая существует иначе, по своим собственным законам – законам фантазии. В наше время стало модно добиваться популярности через использование агрессивных образов. Ими переполнена массовая культура. А позитивные образы считаются детскими, наивными, неглубокими, будто бы искусство не должно приносить радость и развлекать. Я так не считаю. Куда направлено наше внимание – туда течёт энергия, и именно это материализуется. Да, об этом нужно говорить, но решать другим путем. Направляя наше внимание на положи- тельные эмоции и красоту, мы незаметным образом меняем нашу реальность. Добавлять в мир красоты, чтобы его не поглотила агрессия и негатив, – это тоже миссия искусства. Искусство становится инструментом, помогающим выжить, переживать проблемы и дарить радость в моменте. Потому что красота спасёт мир.